Интервью с вервольфом

Накануне выхода «Человека-волка» корреспондент «Парка культуры» побеседовал с актером Хьюго Уивингом о любви к агенту Смиту, особенностях русского театра, борьбе со зверем внутри себя и особенностях жизни театрального актера в Голливуде.
В рамках мировой премьеры фильма «Человек-волк» в Москву прибыли исполнители главных ролей – Бенисио дель Торо, Эмили Блант и Хьюго Уивинг. Австралиец Уивинг сыграл в картине сыщика из Скотленд-Ярда Эбберлайна, который оказался невероятно похож на его самого знаменитого героя – защитника «Матрицы» агента Смита. Об этом сходстве и о много другом с актером побеседовал корреспондент «Парка культуры».
Я слышал, что вы прилетели в Москву раньше остальной команды и успели сходить во МХАТ. Что вы можете сказать об этом опыте? В чем разница между российской и австралийской театральной школой?
Это было великолепно! Я много читал о Станиславском и мечтал увидеть чеховские пьесы в том виде, в котором они задумывались. Это был действительно фантастический опыт. Было безумно интересно смотреть на российских актеров, пытаться понять принцип их игры и то, как они показывают чувства чеховских героев. Дело в том, что этой постановке уже 30 лет. У нас же репетиции занимают недель шесть, а каждая постановка идет один сезон – 7–9 недель. Дальше мы играем одну и ту же пьесу шесть дней в неделю, и каждый актер в этот период занят только в одной постановке. У вас меня больше всего поразило, что русские актеры работают каждый сразу над несколькими ролями. Мне было бы очень интересно пожить в компании нескольких героев сразу.
Ну а теперь давайте вернемся к кино. В одном из интервью вы говорили, что никогда не переедете в Голливуд, потому что не любите Калифорнию. Сейчас вы все больше снимаетесь в больших американских проектах. Не переменили своего мнения?
Я люблю Калифорнию, но очень не люблю Лос-Анджелес. Я никогда не перееду туда жить. Большинство голливудских проектов, в которых я занят, снимаются в Лондоне, Сиднее и Берлине. Только один раз я снимался в Лос-Анджелесе, но всего 3–4 дня. Везде, где я снимаюсь, – в Австралии, Америке и Англии – у меня есть агенты, и это избавляет меня от необходимости переезжать.
Съемки «Человека-волка» проходили в Великобритании. Что в этой истории, в этом персонаже вас так привлекло, что заставило улететь так далеко?

Я жил в Англии ребенком, и мои родители – англичане. Я очень хорошо знаю этот мир, так что я практически вернулся в родные места. Что же касается «Человека-волка», то мне стало интересно, в какой степени цивилизация отделяет нас, людей, от наших животных инстинктов и потребностей. И главное – как этот барьер ломается.
Мой начальник, когда узнал, что я буду брать у вас интервью, очень просил узнать, какую роль вы больше ненавидите – Элронда или агента Смита?
Почему ненавижу? Они оба мне нравятся, но агента Смита я люблю больше.
Поэтому Эбберлайн в «Человеке-волке» оказался так похож на Смита в XIX веке?
Удивительно, вы не первый, кто меня об этом спрашивает, но мне так совсем не показалось. Для меня на Смита скорее похож герой Бенисио. Я понимаю, что есть некоторое сходство. Эбберлайн – полицейский, детектив; Смит – тоже в некотором смысле представитель властей. Но Смит – это механическое существо, которое пытается подавить в себе эмоции, человеческое начало, так же, в сущности, как герой Бенисио подавляет в себе звериное начало.
В финале фильма оставлена возможность для сиквела, в котором главным героем вполне может стать Эбберлайн. Вам было бы интересно продолжить работу с этим персонажем?
Сам по себе сиквел, то есть превращение фильма в сериал, мне не слишком интересен. Мне будет интересно, если сценаристы придумают хорошую историю. Вообще, в «Человеке-волке» меня привлекают не спецэффекты, а психология – как меняется внутренний мир человека, укушенного оборотнем. И с этой точки зрения Эбберлайн мне, безусловно, любопытен. Я много думал о нем, и мне кажется, что мой персонаж ближе всего к зрителю, он ведет его по фильму, отчасти его глазами мы видим происходящее. Он все время сомневается, пытается разобраться, внести ясность. Самое ценное в этой роли для меня то, что в лучших сценах в нем оказывается важным не то, что он говорит, а то, чего он не договаривает.
Вы театральный, характерный актер. Каково быть им в Голливуде? Меняете ли вы что-нибудь в голливудских сценариях, чтобы придать герою глубину?
Да, я совмещаю работу в театре и съемки, большинство фильмов, в которых я снимаюсь, это небольшие картины. Но большие проекты мне тоже нравятся. Прежде всего, тем, что принуждают меня адаптироваться к непривычным обстоятельствам, мне нравится меняться. Что же касается работы над сценарием, то я считаю, что нельзя придумать себе роль. Для меня эта работа похожа на встречи с людьми. Я пытаюсь понять, о чем думает мой герой, почему он поступает так или иначе. Чем больше я читаю сценарий, тем глубже стараюсь проникнуть в природу характера, понять какие-то предпосылки. Не изменить его, но понять. Разумеется, иногда попадаются дурно написанные сценарии, в которых неплохо было бы что-то поменять. Но в таких картинах я предпочитаю не работать.
Оригинальная статья